Статский советник Евграф Тулин [сборник] - Георгий и Ольга Арси

Кроме того, отличался хорошим нравом, оригинальным умом и собственным взглядом на многие события. Природное чувством юмора дополняло приятное впечатление о данном офицере и вызывало уважение. Петра ещё не было, видимо, задерживался. Евграфу всегда доставляло удовольствие беседовать с Александром Фроловичем, поручиком жандармерии.

– Это вы, титулярный советник? Вновь к нам из Москвы прибыли? Какими судьбами занесло в Тулу? – удивился молодой адъютант, увидев сыщика.

– Так и есть, Александр Фролович, собственной персоной. Но я ещё и не уезжал. Дела привели. Могу ли быть принятым, уточните у генерала.

– Рад вас видеть! Пока нет никакой возможности. К начальнику два купца с утра пораньше заявились. Жалуются на подпоручика Сергея Ржевского.

– Кто таков и чем провинился? – уточнил Тулин.

– Не знаете, кто таков подпоручик Ржевский? Ну вы даёте, Евграф Михайлович! Это наша венёвская звезда на небосводе Тульской губернии. Ржевских, в семье три брата, но самые весёлые это Пётр Семёнович и Сергей Семёнович. Так вот, позавчера гулял Сергей в тульской ресторации с купцами. Как обычно, неплохо посидел, скорее всего за их счёт. Он, как в ресторацию сходит, так потом долго весь город обсуждает его чудеса поведения. На всех базарах и рынках судачат, не только в высшем обществе. То, что смеялись все за столом, над его обычными шутками и прибаутками, сильно мешая всей публики, не главное. Если бы не один казус. Урезонить его подошёл один пьяный господин, который попросил не шуметь, если у него есть дворянское достоинство. Так он ему на весь зал ответил: «У меня такое могучее достоинство и родословное древо, в отличие от твоего, что все дамы завидуют». Купцы в смех. Публика, в ресторации, тоже. Тот господин ему опять: «Я не знаю кто вы, но вы хам, наглец и пьянь». Сергей ему в ответ: «А у тебя мой друг, жопа толстая и живот как у помойного кота, я-то завтра протрезвею, а ты так и останешься со своим обликом кота бездомного». Этот господин оказался человеком не простым, а чином восьмого класса в табелю о рангах, коллежским асессором из Калуги. Приказал вызвать полицию. Так пока полиция прибывала, подпоручик подговорил купцов. Они вместе с ним господина этого, когда он вышел по нужде, скрутили верёвками, напоили насильно. Он после влитой в него водки и «лыка не вязал». Затем отдали полиции, как бузотёра и нарушителя спокойствия. Полиция этого чина приняла и увезла в участок. Только когда он протрезвел, то всё выяснилось. Кто он и какого важного чина. Узнав, полицейские отпустили его с извинениями. Говорят, сильно скандалил, грозился найти управу на весельчака Ржевского. Дальше ещё интереснее….

– Так вы про Ржевского? Да, он в этот день позабавил весь город, не только в ресторации. Это было как раз в тот вечер, когда мы были там всей компанией, но, к сожалению, или радости Ржевского, рано ушли. Иначе бы несдобровать ему, творя такие чудеса в присутствии начальника жандармского управления. Мы его не видели, потому как заходили и выходили через отдельный вход, – весело сказал, вошедший, Пётр, извинившись за опоздание и поздоровавшись.

– Так почему купцы жалуются, а не чин из Калуги? Что с ними приключилось? – удивлённо спросил Евграф.

– Господин из Калуги уже вчера был и уехал к себе в губернию, а эти только сегодня пришли. Произошло следующее. После попойки, купцы вместе с ним поехали в номера, выпили там ещё. Дали денег и поручили Ржевскому вызвать дам лёгкого поведения. Сами, значит, купцы в предвкушении милого отдыха расположились в томном ожидании, по отдельным комнатам. Раздаётся стук к одному и второму одновременно. Купцы одновременно в радости отвечают, примерно так: «Милостью просим, дорогая дама!». Дверь открывается, купцы встают с кроватей, а к ним заваливаются медведицы с рычанием и звериными ласками и обниманиями. Сергей послал к цыганам и попросил привезти двух дрессированных медведиц, которые человеку ничего плохого не сделают, но испугать могут до смерти. Так вот, купцы, в чём их мать родила и выскочили из номеров, пугая весь люд. Смеху было у всей публики до коликов в животе, до сих пор весь город смеётся. Они его, как опомнились, чуть не убили. Чудом успел убежать и в своем имении Мильшино прячется. Там его не достать. Так вот, они и пришли жаловаться на его поведение. Только это напрасно, он законы не нарушил, только народ посмешил, – смеясь, продолжил рассказ адъютант Муратова.

– Сергей что, не женат, коли такие чудеса творит? Больше нечем заняться? Почему не служит в армии? – уточнил Тулин.

– Пока нет, не женат. Только однажды сделал попытку, которая с треском провалилась. Как-то раз решил Сергей жениться и вот, что отчудил. Самое главное, всем рассказал. Его крёстная и родная мать решили его соединить узами семейности. Сергею очень нравилась одна девушка из бедной семьи, но весьма симпатичная и романтичная. Фамилию я говорить не хочу из принципа соблюдения порядочности. Так вот, заботливые маменьки решили устроить встречу Сергея с этой милой мадемуазелью с целью налаживания отношений. На всякий случай, положили в карман подпоручика корочки чёрного хлеба. По старинному русскому обычаю для удачи. Молодых расположили в отдельной комнате для удобства общения. Девушке было восемнадцать лет, Сергею двадцать три. Надеялись на то, что это позволит промелькнуть между ними особой искре, способной зажечь факел новой счастливой семьи. Как рассказывал сам Сергей, девушка очень хотела замуж, тем более Ржевские достаточно обеспечены. Видя такую прелестную девушку рядом с собой, он очень взволновался, вскочил и начал ходить по комнате, разговаривая с ней. При этом достал из кармана платок и вместе с ним выпали корочки хлеба. Это, как известно, плохая примета, когда хлеб падает. Он сконфузился, а мадемуазель рассмеялась, да так, что хохотала длительное время и привела Ржевского в весьма стыдное состояние. После этого он очень уважительно с ней распрощался. До сих пор не женат. Однако, молодец Сергей никогда не унывает. Придумывает всё новые и новые забавы. Без него было бы скучно в губернии. В армии не служит, на это есть причины. Хотя служил, но не удачно, – поделился своим мнением Пётр Владимирович.

– Что произошло с ним на государевой службе? – уточнил Тулин.

Ответить ему адъютант и граф Бобринский, не успели. За то время, пока они обсуждали Ржевского, из кабинета генерала начали выходить купцы. Адъютант вошёл к Муратову, доложил о прибытии к нему новых гостей. Выйдя от него, пригласил их войти к начальнику. Оба вошли, договорившись с адъютантом закончить разговор после приёма у генерала.

– Здравствуйте, господа. Вот, вынужден принимать жалобы от нашего купеческого сословия на новую выходку подпоручика Ржевского. Небось, уже слыхали?

– Знаю, адъютант и Пётр поведали эту весёлую историю. Да и весь город судачит, по словам Петра, – ответил Евграф, приветствуя генерала.

– Вот ведь, никак не успокоиться. Родители были исключительно уважаемыми и богобоязненными гражданами. У них в семье трое братьев было. Старший, Дмитрий Семёнович, умер уже, пусть земля пухом будет. Был директором гимназии в Смоленске и Твери, управляющим Тульской контрольной палатой государственного контроля, человеком серьёзным и рассудительным. Шалости себе не позволял. Двоюродный брат, Сергей Дмитриевич, сын Дмитрия Сергеевича, на хорошем счету, служил чиновником по особым поручениям при Рязанском губернаторе. Три года назад стал камер-юнкером двора его Императорского величества. Сейчас исполняет должность Одесского отдельного цензора по направлению цензуры. Если так дело дальше пойдёт, то станет губернатором, отзывы о нём исключительно положительные. А эти двое – шалопаи. Петр, ещё куда не шло, до поручика дослужил. Когда все деньги в свой проект дома вбухал, то за ум взялся, поступил служить земским начальником в уезде. Сергей, после того, как его за проделки из действующей армии выгнали, с семьёй брата проживает, в поместье Мильшино. От нечего делать всю губернию веселит. Прослужил-то всего чуть больше года, и то половина на гауптвахте. У Петра Семёновича порядка особого в уезде нет. То сундук с деньгами из полицейского участка выкрадут, аж восемнадцать тысяч. То голову у убитого трупа отрезали, пока караульные